среда, 11 февраля 2015 г.

ПОРТРЕТ РУССКОГО СВЯЩЕННИКА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1812 ГОДА. Е.В. КУЛИКОВА



Отечественная война 1812 года, юбилей которой довольно широко отмечается в этом году на государственном и на культурном уровне в Российской Федерации заслуживает детального исследования историков как в военно-политическом направлении, так и   в духовно-нравственном ключе.
Через призму времени всё более отчетливо прослеживается не только политическая борьба двух государств, но и явное столкновение двух противоположных по духу и культуре цивилизаций. Современники воспринимали происходившие события как противостояние православной России и «безбожной» Франции. Русская Православная Церковь, изначально являвшаяся, духовно-нравственной основой Российской империи и никогда не остававшаяся в стороне от происходивших в ней политических событий сыграла в этой войне важную роль. РПЦ проводила многостороннюю деятельность, направленную на сплочение русского общества, поддержание духа народа и организацию отпора врагу. Огромные территории, захваченные французскими оккупантами и высокая степень опасности полного порабощения и уничтожения Российской империи, требовали от государственной власти наиболее эффективных способов борьбы с неприятелем. Как много раз бывало в русской истории в критические для неё моменты, Церковь встала на защиту русского народа и государства.





И это поистине уникальное духовное явление во всей общей истории Православной Восточной Апостольской Церкви.  Если  взять любую её ветвь, например: Антиохийскую или Александрийскую, Коптскую и даже Греческую -  никогда на территории этих государств  Православная Церковь не соприкасалась к внешней и внутренней жизни своих стран, настолько самоотверженно, оставляя себе, лишь  духовное пространство деятельности. Это сравнимо с неподвижным кораблём, где штурвал висит где-то в «облаках», недоступный для управления. И несёт такой несчастный корабль по воле волн, и  неизвестно,  что ждет его за горизонтом.
Русская Православная Церковь никогда  не оставалась безучастной к жизни и страданиям своего народа,  жертвуя  лучшие свои силы в самое пекло сражений. Уместно здесь вспомнить русского богатыря схимонаха Александра Пересвета, посланного преподобным Сергием Радонежским  на Куликовскую битву. Давайте вернем из забвения небольшие монастыри – форпосты на окраинах русских селений во времена становления Христианства на Руси. Их непосредственно охранные функции при нападении кочевников, когда мирное население укрывалось под стенами обителей, а монахи выходили на поле брани и успешно отбивали набеги неприятеля! Имена тех воинов во святых одеждах нам, увы неизвестны. Стираются из памяти и названия пограничных монастырей. На примере Угличского княжества, уезда давайте их перечислим: юго-западная застава – монастырь Никольский – Грехозаруцкий; северо-западная застава – монастырь Ставро-Никола на Городище; северо-восточная застава – монастырь Ильинский и Ефрема Сирина; юго-восточная застава – монастырь Димитрия Солунского. Внутренний оборонительный круг городища:  юг Углича – монастырь Святой Екатерины;  запад – Троицкий монастырь;  север – Введенский монастырь;  восток – монастырь Макария Египетского. Совершив небольшой экскурс в летопись боевой славы иноческих обителей Угличского уезда, возвращаемся к нашему повествованию.
Одной из наиболее эффективных мер борьбы с французской интервенцией стала как раз активная антинаполеоновская церковная пропаганда. Основным документом, в котором была выражена официальная позиция РПЦ по отношению к Наполеону, его империи и начавшейся войне, было воззвание Святейшего Синода, читавшееся во всех храмах и монастырях России вслед за оглашением манифеста Государя Александра 1 от 6 июля 1812 года. Император в борьбе с вторгнувшимся в пределы России неприятелем сделал главную ставку на православную веру и народную войну. Манифест Государя содержал следующие слова: « Мы призываем на помощь Бога, поставляем в преграду врагу войска наши,  кипящие мужеством попрать и опрокинуть врага, и то, что останется неистребленным  согнать с лица земли.   Народ русский! Храброе потомство храбрых славян! Соединяйтесь все  с крестом в сердце и с оружием в руках, и никакие силы человеческие вас не одолеют». Упомянутым  воззванием осуждалась также Французская революция 1789 года, во время которой была низложена королевская династия и массово осквернялись собственные храмы, уничтожались монастыри. После пресловутой «освободительной» революции введения республиканского календаря и провозглашения новой религией культа Разума,  были уничтожены 2/3 католических французских монастырей. Сотни католических монахов и монахинь подверглись истязаниям обезумевшей наполеоновской армией. Эта страница французской истории до сих пор не подлежит широкой огласке. Наполеоновская так называемая «победоносная» армия поистине заслужила Божие проклятие, распространившееся также на  те страны, что последовали за революционной Францией. Именно Русская Православная Церковь первой на политической европейской арене дала соответствующую нелицеприятную оценку событиям, происходившим во Франции, намекнув на приход к власти в этой стране «лжемессии». Эта идея была развита в 1808 –1809г  в  Испании и Германии.
Война 1812 года осознавалась русским народом как «искушение» нависшее над страной.  Русское  духовенство всеми своими силами старалось поддержать дух народа. Епископ Дмитровский Августин (Виноградский) справедливо заслуживший прозвище «Златоуст» 28 июля 1812 года обратился с проповедью в Московском Успенском соборе ко всем сословиям с призывом дать отпор «сильному и коварному врагу», который умышляет в ярости своей разорить святой Иерусалим (Москву), расхитить достояние Божие, огнем и мечём опустошить Россию. По поручению императора Александра Владыка Августин написал «Молитву об изгнании врагов из Отечества», в тексте которой говорилось: « Боже отец наших … всех нас укрепи верою в Тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал нам еси и отцем нашим, да не вознесем жезл нечестивых на жребий освященных».   Накануне Бородинского сражения главнокомандующий князь М.И. Кутузов-Смоленский вместе с русскими воинами усердно молился перед Смоленской иконой Божией Матери, Очевидец этого молебна писал: «Духовенство шло в ризах, кадила дымились, свечи теплились, воздух оглашался пением, и святая икона шествовала, Сама собою, по велению сердца, стотысячная армия падала на колени и припадала челом к земле»; а во французском лагере раздавалась весёлая музыка – там заранее праздновали победу. Тяжелобольной митрополит Московский Платон (Левшин), желая пострадать вместе со своей паствой, в день Бородинского сражения выехал из Троице-Сергиевой Лавры в Москву. Господь судил ему дожить до вести об изгнании французов из столицы. Он скончался 11 ноября 1812 года, оставив кафедру викарию архиепископу Августину. В канун сдачи столицы, 1 сентября, в Успенском соборе Кремля Владыка Августин отслужил последнюю литургию среди общего плача. Он едва успел вывести из Москвы антиминс собора и вековые святыни – Владимирскую, Смоленскую и Иверскую иконы. Разорению и опустошению подверглась первопрестольная столица: 12 церквей сгорело дотла в московском пожаре, 115 сильно повреждены и разграблены. Оставшиеся в Москве священники напутствовали не успевших выехать больных и умирающих. От неприятельских солдат они выносили поругания и оскорбления, многие из них мученически пострадали за веру от захватчиков. 
По всей России помимо активной проповеднической деятельности,  православное духовенство всех епархий  жертвовало значительные денежные средства в организацию народного ополчения. Пожертвования от духовенства поступали в местные духовные консистории, откуда направлялись в губернские комитеты народного ополчения. Общая сумма пожертвований духовенства вместе с 1,5 млн. рублей, данными Синодом составила почти 2,5 млн. рублей ассигнациями и 500 тысяч рублей драгоценными металлами. Одна Александро-Невская Лавра внесла пожертвований на 25 с лишним тысяч рублей. Можайский Ферапонтов монастырь выделил 2 тысячи рублей в пользу больных и раненых русских воинов, за что получил личную благодарность М.И. Кутузова.
Представители духовного сословия охотно вступали в ополчение. Среди них были  в основном ученики духовных семинарий и уездных училищ. Семинаристы Казанской, Киевской, Калужской, Костромской, Ярославской и др. семинарий участвовали в народном  ополчении. Помимо них и церковного клира, не имевшего священного сана и могущего взять в руки оружие, при отрядах народного ополчения состояли и священники.  В регулярной армии каждый полк имел своего священника, свою походную церковь и свою икону, считавшуюся покровительницей этого армейского подразделения. Перед каждой военной экспедицией полковой священник служил литургию и водосвятный молебен, причащал воинов. После военных операций полковое духовенство выхаживало раненных. Исполнялись необходимые требы по погребению погибших воинов. Богослужения и молебны, проводимые священниками,  поднимали моральный дух русской армии, укрепляли ее мужество. Часто, полковые священники вставали с крестом в руках впереди полка, увлекая его в атаку. Они проявили на полях битв истинное мужество и бесстрашие. Согласно данным архива Священного Синода в 1812 году в ведомстве армейского духовенства состояло 240 человек из разных епархий, в том числе и из Ярославской епархии.
К сожалению, данная тема была почти  не исследована местными историками и краеведами. В Угличском филиале ГАЯО есть подробная исследовательская работа Зыкова Н.И., датированная 1972 годом. Разработка  касается мещанского сословия, принимавшего участие в военных действиях 1812 года.  Духовенство Ярославской епархии так же внесло неоспоримый вклад в дело победы русского оружия, но этой темой никто не занимался ввиду политической ситуации и негативного отношения к Церкви в советское время.  Кроме мещанского и купеческого сословия в число предполагаемых ратников было включено и духовенство. Ещё в 1806-1807 гг  указом Ярославского губернатора князя Михаила Николаевича Голицына был составлен подробный список из 235 клириков Угличского уезда, способных носить оружие и участвовать в народном ополчении. В него входили клирики от 17 до 50 лет. Будущих угличских ратников предполагалось обучать обращаться с пиками и копьями и отправить в состав полков командиров Лихарева и Нефедьева. Стремительный характер военных действий 1812 года не позволил осуществиться намеченным планам. В ополчение поступали необученные новобранцы. Представители духовенства были востребованы в войсках как полковые священники. В архиве ГАЯО почти отсутствует  информация на эту тему.
Совершенно случайно  при работе над составлением церковного  синодика храма Царевича Димитрия «на поле» г. Углича в 2006 году в архивах РПЦЗ были найдены уникальные документы: грамоты, рапорта, письма.  Речь идет о личном архиве династии священников Куницыных более 100 лет прослуживших в храме Царевича Димитрия.  Из них следует, что родоначальник этой династии -  иерей Иоанн Александров Куницын с июля 1812 года состоял одним из полковых священников при корпусе генерала Дохтурова. В феврале 1812 года отец Иоанн присоединился к команде прапорщика Минина, который переправлял через Углич ополченцев Вятского гарнизона в Тверь. В мае-июне о.Иоанн  был уже  в ставке генерала Дохтурова, которому было поручено сдерживать как можно дольше  наполеоновские войска под Смоленском, чтобы главная армия во главе с Барклаем могла успеть выйти на Московскую дорогу. Вместе с отцом И. Куницыным в этом  же полку находился и священник села Воскресенского в Варганове Владимирского уезда отец Семион Ильин Воскресенский. Нужно сказать, что одно время в начале 19 века этот отдаленный приход был в составе Угличского уезда. Письма отца  Иоанна не дают ясного представления о месте дислокации полка.  Письма довольно краткие, личного характера. В них батюшка сообщает « что волею Божией жив и здоров, в полку больных и раненных, Слава Богу, не прибавилось. Провизии всем достаточно», просит домашних не волноваться о нем и уповать на Волю Божию.  Ещё в одном послании он просить с оказией переслать им побольше ладана и лампадного масла.  Письма датируются июлем- августом 1812 года. На одном из них наблюдаются остатки коричневой гербовой сургучной печати. Отчетливо просматривается название Белый городок. Возможно, из этого населённого пункта в Тверской губернии отправлялась фронтовая почта, или это и было место расположения одного из полков корпуса генерала Дохтурова. Есть в личном архиве Куницыных третье письмо отца  Иоанна от апреля 1813 года. В нём достаточно кратко, что свойственно автору, с горечью рассказывалось о гибели небольшой деревеньки Скрипицыно, Архангельского прихода. По некоторым косвенным признакам можно предположить, что речь идёт о небольшом приходе во Владимирской губернии на границе с Угличским уездом. Однако же это только предположение. Маленькая деревня из 6 дворов была сожжена, вероятно, бежавшими пленными французами, которые пытались украсть единственную уцелевшую  деревенскую лошадь и домашний скот. Жители отогнали налётчиков от деревни. Ночью те вернулись и подожгли крайние дома. Выбраться из пылающей деревни удалось немногим. Погибло 24 человека. Из них большинство женщин, стариков и малолетних детей, один взрослый мужчина 52 лет. Спаслось 12 человек. Примечательно, что в деревне почти не оказалось взрослых мужчин. Возможно, они ещё не вернулись из ополчения, или погибли в военных действиях 1812 года. Священник рассказывал,  как копали братскую могилу соседские сельчане, как он отпевал усопших. Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что неспокойная обстановка в прифронтовых губерниях сохранялась ещё в начале 1813 года. Некоторые полковые священники оставались в таких районах до весны 1813 года, кроме исполнения треб они трудились на восстановлении разрушенных храмов.
В документах Угличского архива  за 1814 год отец Иоанн Куницын находится на своём приходе в Угличе. В том же году была достроен и освящен новый каменный храм Царевича Димитрия «на поле». В личном архиве Куницыных так же имеется Благодарственные Грамоты, от Священного Правительствующего Синода и от  правящего архиерея Ярославского и Ростовского данные священнику Иоанну Куницыну за безупречное выполнение священнических обязанностей, и за проявленное  им мужество и доблесть в военное время. Грамоты датированы 1813 годом. Кроме перечисленных писем и грамот в архиве Куницыных содержится ещё один интересный документ – копия прошения иерея Иоанна Аркадьева Куницына (внука) в Попечительский Совет Санкт-Петербургской Духовной Академии о зачислении его сыновей: Николая и Михаила в миссионерский класс. Учиться в таком классе имели привилегию только дети из духовных семейств, особо отличившихся перед Отечеством. В своём прошении отец И. Куницын (внук) указывает, что его дед принимал участие в военной компании 1812 года «имея добровольное и непринужденное произволение». Из этого следует, что он добровольно вступил в народное ополчение, был в самом пекле войны под Смоленском и при Бородино, рисковал своей жизнью наряду со своим полком и после изгнания и пленения большей части остатков французской армии, оставался на опасных территориях, помогая восстанавливать  храм о. Семиона Воскресенского. Вот уж действительно образец настоящего патриотизма, беззаветного и бескорыстного служения Родине и своему народу,  приношения себя в жертву по примеру самого Господа Иисуса Христа! Сколько их было таких русских священников, великих духом с горячим сердцем и любовью к людям,  участвовавших в различных военных компаниях?  Память о таких людях не должна исчезнуть.
Краткая биография иерея Иоанна Александрова Куницына.
( 1766-1823)
         Родился в Ростовском уезде, сын дьячка. Обучался в Ярославской семинарии до класса Богословия, из коей был уволен в 1789 году, ввиду затруднительного материального положения семьи. С 1791 по 1798 годы находился в Угличских присутственных местах увещевателем колодников. В 1798 году был определен священником к храму Царевича Димитрия «на поле». Прослужил в храме 25 лет. С 42 лет - вдовец. В 1812 году  находился в действующей армии. Осенью 1813 года вернулся в Углич. В 1815 году подал прошение об увольнении его от должности настоятеля в пользу своего сына иерея Аркадия Куницына. В том же 1815 году удалился в Покровский мужской монастырь, приняв монашеский постриг с именем Иона. Скончался в 1823 году. Погребен был,  по его завещанию при старом храме на царёвском погосте. Место захоронения приблизительно известно.
В Е Ч Н А Я     И    Б Л А Г А Я    Е М У   П А М Я Т Ь ! ! !

БИБЛИОГРАФИЯ:
1.      РГИА:Ф.797.Оп.1.д.4488,4419; Оп.2.Д.4908
2.      РГИА:Ф.806.Оп.1.Д.2442,2446,2156
3.      РПЦЗ, Калифорния, Форествилль, архив  русского отделения ВАО
4.      УгФГАЯО:Ф.18.Оп.1.Д.165.Лл.45,45об; Оп.3.Д.81.Лл.35
5.      УгФГАЯО:Ф.59.Оп.1.Д.373.Лл.60-68
6.      УгФГАЯО:Ф.1.Оп.1.Д.923.Лл1а-6; Д.833.Лл.1-12; Д.913.Лл.4-16
7.      УгФГАЯО:Ф.43.Оп.1.Д.2.Лл.3-4об
8.      УгФГАЯО:Ф.59.Оп.2.Д.49.Лл.16,31
9.      УгФГАЯО,СИФ,НСБ: №№А-246,с.349;А-239,с.244
10.   Протоиерей В.Цыпин Русская Православная Церковь в 19 веке. Синодальный период.
11.   Л.В.Мельников РПЦ в Отечественной войне 1812 года. М.,2007 год.
12.   Смоленские епархиальные ведомости за 1912 год, №1

август 2012
                                                                     Куликова Е.В.

Комментариев нет:

Отправить комментарий